Все вокруг криво, косо, нелепо и не по-людски — и так будет всегда, но если посмотреть на это с известной дистанции, то можно найти в этой косой кривизне свою красоту, примириться с нею, даже полюбить ее. Да, мы по-прежнему живем в Советском Союзе — но это наш уникальный опыт, им вряд ли стоит гордиться, его не получится радикально изменить, но можно вывести из него свою эстетику, особенный ритм, неповторимое звучание — как делает это ямайская беднота или лондонские городские низы. Речь не о том, чтобы заново пережить шукшинскую нежность к каждой березке — наверное, в 2013 году так не бывает, — но можно почувствовать ее, нарезав условного Шукшина на трехсекундные ролики для coub.com; всяко лучше, чем закатывать березку велодорожками.
Россия — это боль и пустота: но даже в этой пустоте есть свой драйв, если смотреть на нее не как на пространство неизбывного вялого уныния, а как на дикий, брутальный и при этом невероятно искренний мир, застывший в своем несовершенстве и при этом абсолютно современный. Все идет к тому, что жизнь чем дальше, тем будет жестче, в воздухе носится что-то непонятное и стремное, пахнет полицейскими репрессиями, холодной войной и горячими этническими конфликтами, и да, здесь не исправить ничего — а вдруг все то, что ищем, прямо где-то здесь смеется, например, внутри зеркально-новогоднего фонарика? Наташа Ростова закрывает ноутбук, подходит к открытому окну, за которым — все тот же день, что был вчера.
Ни день, а ужас И все из-за этого метеоритного дождя! Хотя в начале думали, что это всего лишь самолет в воздухе взорвался, Дым стоял очень густой и какой-то даже разноцветный. В начале эта вспышка жуткая, потом взрывная волна, соправождающиеся звуком выбивающихся стекол, паника не улице и всеобщая истерия, плачущие дети и сплошные пробки И вот сижу сейчас одна в квартире в ожидании каком-то Напугали, что это еще не конец. Ужасно страшно сегодня стало за свою жизнь и жизнь близких, и это так странно, чо именно в у нас в Челябинске все произошло. Никогда не знаешь, что это может случиться с тобой или там, где ты живешь Раньше я слышала об этом только в новостях и читала в книжках. Будет что рассказать детям, надеюсь поверят)
Столь пристальное внимание государства к вопросам гигиены, питания, рождаемости и сексуальности французский философ Мишель Фуко назвал «биополитикой». Государство смотрит на население страны как на сумму тел, биологический капитал, который можно регулировать и приумножать, из которого можно извлекать прибыль. Биополитика является высшей формой суверенитета: государство присваивает себе тела граждан и вмешивается в сферы, которые до этого считались достоянием частной жизни: секс, привычки еды и питья, домашняя жизнь («закон о топоте котов и скрипе кроватей»), курение, разговорная речь и высказывания в сети. Бесцеремонное вторжение власти в приватную сферу под лозунгом борьбы за здоровый образ жизни и есть репрессивная гигиена.